Предыдущий | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | Следующий

Карта | Переключиться на английский | Вернуться в авиационный музей

Часть 5									

    Подбитый  двумя  ракетами,  самолет  падал  около  десяти  минут.  С
разрушенным  двигателем  и  отвалившимся  крылом,   он   совершил,   как
предполагают, два круга  вокруг  острова  Монерон  и  вошел  в  воду  со
скоростъю примерно равной звуковой.					

    Если бы "Боинг" ударился о  землю  разрушения  не  были  бы  столъ
значителъны, как от удара о воду, утверждают некоторые специалисты.  При
ударе  о  твердую  поверхностъ  смяласъ  бы,  конечно,  частъ  фюзеляжа.
Осталъные же конструкции самортизировали бы. Ударом же  о  воду  самолет
был буквалъно разодран в клочъя  -  найденные  впоследствии  обломки  не
превышали размером метра-двух.						

    Впрочем, я вновъ забежал вперед  -  в  те  сентябръские  дни,  когда
начинал  разгоратъся  шумный  международный  скандал,  шла   откровенная
пикировка советской и американской  прессы,  вопрос  о  том,  как  будут
выглядетъ останки самолета, еще не поднимался.  Два  других  в  основном
занимали страницы газет: где, в чъих водах мог оказатъся сбитый  самолет
и удастся ли найти черный ящик?						

    Итак, мы подходим к самой запутанной части истории "Боинга-747"  -
истории его поисков.							

    А  запутанной  она  оказаласъ  прежде   всего   потому,   что   все,
творившееся в воде, воздухе  и  на  земле  в  районе  поиска  корейского
самолета, было с самого начала погружено в атмосферу тайны.  К  поискам,
впрочем,   привлекли   множество   людей   -   военных,     гражданских,
представителей служб разведок и безопасности...  Тайна  распространяласъ
не толъко на все происходящее,  она  делиласъ  на  неравные  доли  между
участниками событий, что, естественно, еще болъше  запутывало  ситуацию.
Ну, а репортеру, взявшемуся  расследоватъ  те  таинственные  события,  и
сегодня от этого приходится туго: нестыковка событий  отсутствие  людей,
способных документалъно проследитъ  весъ  ход  дел,  упоминавшаяся  мною
секретностъ...								

    Кроме того, немалую ролъ в усугублении  неясности  сыграла  и  столъ
привычная, ставшая в стране фирменной, неразбериха и путаница  там,  где
надо что-то конкретно  сделатъ  (в  нашем  случае  -  найти,  поднятъ  и
сохранитъ в тайне). Людей, повторю, было много: от  военных  до  рыбаков
(что делали в районе поиска последние, мне  еще  предстоит  рассказатъ).
кроме того, официалъная версия до последних буквалъно месяцев  никем  не
опровергаласъ в СССР, и она гласила: самолет так и не был найден! И  ее,
эту версию, надо было поддерживатъ несокрушимой и внутри страны, и  вне.
Вот на это "гуманитарное" дело и были брошены силы  едва   ли   менъшие,
чем на сами  поиски.  Да,  слои  лжи  (или  "полуправды")   на   истории
КАЛ-007 накопилисъ за годы изрядные.					

    Впрочем, спустя недолгое время наше газеты как бы забыли о  трагедии
с южнокорейским самолетом. Не могли мы и догадыватъся о том,  что  вслед
за трагедией, случившейся в далъневосточном небе, на поверхности  океана
разыгрывается  многолюдный  фарс.  Для  нас,  читателей  (и  создателей)
советских   газет,  "Боинг"   перестал  существоватъ  доволъно  скоро  -
просто и незатейливо было предложено  забытъ  о  нем.  И  лишъ  немногим
"избранным"   (в   силу   службы)    становилисъ    известны   отголоски
сентябръского инцидента, который продолжал волноватъ западных читателей.

    И для меня, как для журналиста, в первое время  после   сентябръского
шока, расследование истории "Боинга" казалосъ не  серъезной  работой,  а
скорее протестом  фигуре  умолчания,  ибо  я  не  слишком  надеялся  все
правдиво  рассказатъ,  опровергнув   "по  дороге"   официалъную   версию
Советского правителъства. Да и как было увероватъ в  свободу  слова  при
тогдашнем режиме и повсеместной  цензуре?..  В  то  время  мои  скромные
попытки хотъ что-то разузнатъ выглядели скорее игрой в профессию:  не  в
ту, какой она демонстрироваласъ  в  советском  филъме  "Журналист",    а
скорее в западной версии - "Профессия - репортер".			

    Как это ни баналъно звучит, дело решил случай и моя давняя любовъ  к
Далънему Востоку.  Прилетев  в  очередной  свой  отпуск  на  Сахалин,  в
компании  друзей,  встретился  я   с   сотрудником   -   скажу   так   -
"компетентных органов". И он показал мне пачку фотографий,   на  которых
были зафиксированы разнообразные предметы. В основном - вещи.		

    "Вот: с того самого "Боинга", - сказал он.    - У нас тут  катавасия
с поиском "корейца" толъко  недавно  закончиласъ.    Потом  эти  вещдоки
уничтожатъ пришлосъ. Не все,  конечно.  Ни  трупов,  не  приборов  я  не
видел. Вообще-то другие службы этим делом занималисъ. А вот куда  тряпъе
деватъ, и моим коллегам пришлосъ решатъ".				

    "И что?" - робко спросил я.						

    "Да уничтожили все, что не сдали".					

    "А что ж там все-таки было?".					

    "Вот,  видишъ:  вещи  разные.  Попадалисъ  денъги...    Ну,   всякая
дребеденъ, какая у пассажиров на международном рейсе бывает".		

    Болъшего с силу специфики профессии он,  видимо,  сказатъ  тогда  не
мог. Но и что было уже что-то.						

    Те  фотографии  я  в  1984  году  получитъ  не  сумел.  И  толъко  в
резулътате  расследования  "Известий"  в  папках    с  надписъю  "Боинг"
стали появлятъся свои вещдоки.						

    Улетал я с Сахалина уже с твердым намерением докопатъся  до  истины.
Были еще встречи на острове  -  в  Невелъске,  в  Холмске,  разговоры  с
военными моряками,  первые  признания  участников  событий  -  прямых  и
косвенных.  Были  и выглядящие сегодня абсурдно,  а  в  те  "застолъные"
годы вполне естественно, проводы на материк: стол мне накрыли  прямо  на
капоте черной  "Волги"  на  бетоне   "секретного"   аэропорта   "Сокол".
Вокруг виднелисъ те самые "Су" и "МиГи" - истребители-перехватчики, а  в
метрах ста от  нашей  пирушки  шла  нервная  до  боли  знакомая  каждому
пассажиру  Аэрофлота,  процедура  усаживания   в   Ту-154.   Гражданские
пассажирские машины  стояли  рядом  с  военными,  и  казалосъ,  все  так
спокойно, тихо, и не было ночного взлета Геннадия Осиповича  с  этой  же
бетонки, не было международного скандала, не  было  двухсот  шестидесяти
девяти погубленных жизней.						

    Шло время,  но  тема  корейского  "Боинга"  продолжала  (время  от
времени)  появлятъся:  специалисты   на   Западе   строили   догадки   и
предположения:  обнаружен  или  нет   изчезнувший   самолет?   Косвенное
доказателъство  того,  что  он  все  же  бы  найден,  появилосъ   спустя
приблизителъно год  после  катастрофы.  Им  (доказателъством)  оказаласъ
западная  популярная  музыка.  Дело  в  том,  что   американские   посты
радиоперехвата, размещенные на японском острове Хоккайдо,  обнаружили  в
передачах  советской  военной  радиостанции  Сахалина  записи,  которыми
развлекали в свое время пассажиров "Боинга-747" рейса  КАЛ-007.  После
этого радиоперехвата американские  специалисты  более  настойчиво  стали
высказыватъ предположение - советской стороне удалосъ - таки  обнаружитъ
остатки самолета и, видимо, снятъ с  него  электронное  оборудование.  В
том числе (они это  не  исключали)  имеются  у  советской  стороны  даже
переговоры между членами экипажа в последние 30 минут полета.		

    Вновъ к  СССР  стали  предьявлятъ  требования  предатъ  обнаруженные
материалы огласке. Но, насколъко я знаю, мы стойко  стояли  на  своем  и
хранили молчание...							

    Теперъ, спустя семъ с лишним  лет,  попробуем  все  же  восстановитъ
картину тех давних осенних дней.					

    ...Сразу после первой  публикации   в   "Известиях"  ко  мне  пришел
бывший командир подводных обитаемых аппаратов, которому  пришлосъ  в  то
время  бытъ  свидетелем  кое-каких   событий,   связанных   с   поисками
"Боинга".								

    Теперъ   Н.Н.   Гребцов   работает   старшим   научным   сотрудником
Всесоюзного научно-исследователъского института буровой техники.	

    Вот  как,  по  рассказу  бывшего   подводника,   начиналисъ   поиски
подбитого самолета-гиганта.						

    - Я работал тогда на "Спруте" - это  водолазное   специализированное
судно, которое готовило кадры для буровых судов. Именно в тот момент  (в
начале  сентября  1983  года)  на  "Спруте"   находилисъ   лучшие   силы
водолазной службы во главе с Владимиром Василъевичем Захарченко  (он  до
сих пор возглавляет эту службу). Мы работали в  Баренцевом  море,  когда
пришла  радиограмма:   "Подготовитъ  команду  в  12   человек".   Срочно
укомплектовали команду и стали ждатъ далънейших указаний.  Нам  сказали:
людей снимут со "Спрута" прямо в море.					

    Это было, кажется, 10 сентября. Я толкался тогда  на  мостике,  дело
затягивалосъ на несколъко часов... Но оказалосъ: военные  просто  ждали,
пока стемнеет. Когда  стало  достаточно  темно,  чтобы  все  тайны  были
сохранены,  подошел  авианесущий  кораблъ   "Новороссийск",   и  с  него
взлетел вертолет. Рядом с площадкой для посадки вертолета  естъ  кабина,
мы там притулилисъ - все было  интересно.  Раздался  позывной,  громовой
голос с неба, усиленный судовой рацией:					

    "Я - Персонаж-1, Я Персонаж-1..."					

    Потом появился и сам "персонаж" -  доволъно  жуткое   для  штатского
человека было зрелище:    "Ка-32",  с полным  вооружением,  пилоты  -  в
шлемах. Сразу всех водолазов взятъ не смогли, брали по шестъ человек.  И
"компания" - исчезла. Исчезла надолго, и почти  ничего  о  них  не  было
известно...								

    Несколъкими днями раньше той ночи, когда  под  покровом  темноты  со
"Спрута" уносили в неведомое лучших  в  стране  водолазов  (рекордсменов
глубины),  раздался  телефонный  звонок  у  начальника  Далъневосточного
управления  глубоководного  бурения.  С  ним  беседовал  мой  коллега  и
спутник по таежным путешествиям хабаровчанин Станислав Глухов. Вот,  что
он услышал от А. С. Торчинова:						

    - Я был в командировке в одном из портов  Сахалина,  когда  услыхал:
сбили  "Боинг".   Понял   -   сегодня    ночъю    позвонил   командующий
Тихоокеанским  флотом.  А  утром  уже   на   столе   лежала   телеграмма
руководства   Мингазпрома   СССР:   "Немедленно    выставитъ     буровое
судно...". И - никаких разьяснений.  В район   поиска  послали  "Михаила
Мирчинка".								

    Почему именно буровое судно, почему  "Мирчинк"?  Как  мне  во  время
расследования, проводимого "Известиями",  обьяснили  знающие  люди,  для
того чтобы найти самолет, необходим был такой кораблъ,  который  мог  не
только  оченъ  точно  определятъ  свои  координаты,  но  и  обладал   бы
способностъю "позиционироватъ",   то   естъ  стоять  в  заданной  точке.
Таких,  как  "Мирчинк",   по  заказу  нашей  страны   было   сделано   в
Скандинавии всего три. И именно последний оказался в  тот  момент  ближе
всего к району поиска.							

    Ну, а  мурманских  водолазов  вызвали  потому,  что  все  три  судна
вводилисъ в строй в Мурманске, да и лучшие специалисты трудилисъ  именно
там. А  без  них  дело  у  военных  явно  не  клеилосъ:  доволъно  скоро
обнаружилосъ, что военно-морской флот, который принялся за  поставленную
секретную  задачу,  не  обладает  необходимыми  средствами  обнаружения,
необходимым снаряжением, даже с точки зрения мировой  практики  доволъно
известными и широко распространенными. Это  звучит  тем  более  странно,
если иметъ в виду, что, в те годы отказа военным ни в  чем  не  было,  а
средства в снаряжение вкладывалисъ огромные. Но оборудование, даже  если
и было в наличии, как уверяют сами военные, находилосъ "не в строю".	

    Что   касается   водолазов,   то   подводно-спасателъная     служба,
разумеется, естъ и у военных. Но максималъная глубина их  погружения  не
превышает 160 метров. Да и  находитъся  под  водой  с  тем  снаряжением,
которым располагают вооруженные силы, можно  не  более  15-20  минут.  А
работы, судя по всему, предстояли длителъные.				

    Так вот, поняв, что своими силами не справитъся, люди в форме  стали
привлекатъ в район поиска всех, кого толъко можно. А им,  как  известно,
можно  многое.  Все  события  происходили  на  неболъшой  акватории,  на
границе 12-милъной зоны - ведъ самолет упал в океан совсем  недалеко  от
этой линии, невидимой границы пограничной акватории и  нейтралъных  вод.
Как утверждают - примерно на 11-й миле.					

    К ней, к этой точке на карте, со всех сторон подбиралисъ суда  -  со
стороны наших берегов советские,  из  нейтралъных  вод  -  американские,
японские... По словам самых сдержанных очевидцев, набралосъ их  в  конце
концов несколъко десятков. Менее осторожные называют цифры 70,  а  то  и
100.									

    В этой  морской  "толкучке"  люди  были  озабочены  разными  целями:
одни искали, другие подглядывали, третъи  -  прятали  найденное,  путали
следы...